Безмолвный крик

(По материалам одноименной статьи Ирины Павлен­ко. Журнал «Здоровье», январь 1992 г.)

Если бы кто-нибудь мог услышать его! Но пленка, на которой за­печатлено поведение эмбриона во время операции аборта, нема. Вид­но только, как широко, словно в предсмертном вопле, предчувствуя угрозу своей жизни, открывает рот 12-недельный зародыш...

Этот уникальный фильм снят в конце 80-х гг. XX в. с помощью ультразвуковой аппаратуры американским акушером-гинекологом Бер­нардом Натансоном. Натансон долгое время руководил клиникой абор­тов, сам сделал несколько тысяч этих операций. Но случилось так, что профессионал-хирург задумался над этической стороной своего дела. Его фильм стал одной из первых попыток ученых разобраться в вопросе, который одинаково касается и науки, и нравственности. Фильм страшный. Многие врачи, посмотрев его, наотрез и навсегда отказались производить аборты. Пленка запечатлела, как тревожно мечется зародыш, чувствуя смертельную опасность, пытаясь как бы убежать от хирургического инструмента, как учащаются удары его сердца от 140 до 200 в минуту...

Я не сгущаю краски, не нагнетаю ужас, рассказывая о реакции эмбриона на аборт. Это то, что на самом деле, что сумела зафиксировать бесстрастная пленка.

Большинство ученых приходит к выводу, что невозможно доказать существование некой волшебной минуты, начиная с которой зародыш становится ребенком. Судите сами. Уже с 18 дня начинают ощущать­ся удары сердца зародыша и приходит в действие собственная систе­ма кровообращения. В 50 дней у него фиксируются мозговые импуль­сы, а это основное определение для науки — жив человек или нет. Эмбрион имеет полностью сформированные глаза, губы, язык. В 10 не­дель (70 дней) он обладает всеми теми характеристиками, которые есть у детей после их рождения. В 12 недель у него уже есть отпе­чатки пальцев. Трехмесячный зародыш поворачивает голову, делает движения, гримасничает, сжимает кулачок, находит рот и сосет па­лец.

Врач Пауль Роквелл из Нью-Йорка так описывает аборт 8-недель-ного зародыша: «Зародышу было два месяца. Я взял в руки плаценту и увидел, как в жидкости пузыря довольно быстро плавало микроско­пическое существо мужского пола 1,5 дюйма длиной, он был полнос­тью сформирован, с длинными конусообразными пальцами. Кожа его была почти прозрачна, а на кончиках пальцев легко различались ар­терии и вены. Младенец выказывал активность, плавал со скоростью 1 круг в секунду, как настоящий пловец... Когда плацента разорва­лась, микроскопический человек лишился жизни и приобрел знакомый вид зародыша с несгибаемыми конечностями...»

Около ста лет назад итальянский юрист Рафаэлле Баллестрини сказал фразу, которая оказалась пророческой: «Самым верным дока­зательством того, что некий народ дошел до крайней точки своего нравственного падения, будут те времена, когда аборт станет считать­ся делом привычным и абсолютно приемлемым...»

Женщины давно отмахиваются от надоевшей темы — о вреде абор­тов. Да и разговоры о них грешат односторонностью. Очень уж мы увлекаемся рассказами о медицинских последствиях абортов. Да, аборт губителен, и необходимо говорить о последствиях аборта: о бесплодии, сепсисе, воспалительных процессах, выкидышах и мертво­рожденных детях. И, конечно, это все крайне важно. Жаль только, что куда реже звучит в этих разговорах аспект нравственный.

Между тем для любого нормального человека уничтожение новой жизни всегда безнравственно, греховно. И если нет такого ощущения, значит, оскудела душа человеческая, не хватает в ней чего-то очень важного, основополагающего.

Согласно древнеиндийской ведической философии, после аборта душа ребенка не может вернуться туда, откуда пришла, и словно «за­висает между небом и землей», испытывая невероятные мучения. Она стремится к тому, чего хочет каждый человек, — любить, наслаждать­ся жизнью. Но не может, т. к. у нее нет физической оболочки.

Жесткие законы античного мира позволяли безнаказанно убить ребенка. Гуманные законы нашего мира, по существу, делают то же самое.

Это не значит, что нужно запретить аборты. Запреты бессмыслен­ны, они только загонят аборты в подполье. Тем более есть случаи, когда аборты действительно необходимы, когда делают их по медицин­ским показаниям.

Призываю только к одному: задумайтесь. Ведь та легкость, с кото­рой относятся сейчас к чрезвычайно простой возможности убить че­ловеческий зародыш, передается уже из поколения в поколение. Мы все .свидетели того, как сплошь и рядом без тени смущения и угры­зений совести аборты делают молодые девушки. И если их бабушки и матери решались на это, заливаясь краской стыда, скрывали этот шаг от всех знакомых и мучились, то для нового поколения аборты — сущий пустяк.